Благотворительность – одна из добродетелей, о которой не принято много говорить. Лилиан Вебер (Lillian Weber) – американка, посвятившая свою жизнь помощи африканским детям. Ежедневно она шьет платья, которые в качестве гуманитарной помощи переправляют всем нуждающимся. Сейчас Лилиан 99 лет, но, несмотря на свой почтенный возраст, она не намерена прекращать трудиться. Лилиан Вебер живет в штате Айова, США. Ежедневно около трех часов она проводит с шитьем. Она сотрудничает с некоммерческой христианской организацией «Little Dresses for Africa», девиз которой: «Мы шлем африканкам не только платья, мы шлем им надежду». За последние два года Вебер сшила более 840 платьев. Мастерица, конечно же, использует стандартные лекала, но старается украсить каждую вещь так, чтобы ни одна не повторялась. Так что африканки, одетые от Лилиан Вебер, смело щеголяют в эксклюзивных нарядах. Лилиан Вебер надеется, что ей удастся сшить еще порядка полутора сотен платьев, чтобы к своему 100-летнему юбилею в мае следующего года поставить личный рекорд – 1000 изделий! Правда, долгожительница признается, что, когда достигнет поставленной цели, не прекратит заниматься благотворительностью и снова сядет за швейную машинку.
Алла Ильинична Левушкина – старейший хирург не только России, но и всего мира! Сейчас ей 89 лет, за плечами – 68 лет трудового стажа и более 10 тысяч операций. Алла Ильинична до сих пор работает, ведет прием в поликлинике и проводит по 4 операции в день. В ее жизни было много лишений, ей довелось пережить войну и голод, но она не утратила оптимизма, сохранила самое ценное для врача – желание помогать людям! Алла Ильинична родилась в Рязани, здесь прошло ее детство и юность, здесь она окончила школу и пережила войну. Чтобы изучать медицину, уехала в Москву, но после окончания университета все равно вернулась в родной город и с тех пор там живет и работает. Свои детские и юношеские годы Алла Ильинична вспоминает с радостью, говорит о том, что это была беззаботная пора. А вот в медицинский она поступила не сразу: вначале не прошла по конкурсу в рязанский университет, а потом отправилась сдавать экзамены в Москву, но там возникла проблема с пропиской. Алла Ильинична – боец по натуре, столичную прописку она смогла оформить и все же оказалась за университетской партой. Алла Ильинична провела более 10 тысяч операций, до сих пор в год оперирует не менее 150 раз. Она 30 лет проработала в санитарной авиации, оказывая помощь жителям отдаленных уголков России, постоянно сталкивалась со сложнейшими случаями. Опыт у нее колоссальный, и до сих пор, несмотря на почтенный возраст, она прекрасно справляется с работой, проводя операции с ювелирной точностью. Левушкина – пример для подражания молодым коллегам, она полна оптимизма и жизнелюбия. Всю свою жизнь она посвятила помощи окружающим – сейчас помогает племяннику-инвалиду. Алла Ильинична искренне любит животных – в ее квартире проживают восемь котов, за окном зимой всегда висит кормушка для синичек, а для дворовых кошек и собак в сумке обязательно найдется лакомый кусочек колбасы. Интересно, что рост Аллы Ильиничной всего 150 см, чтобы миниатюрный хирург смогла дотянуться до больного, ей всегда ставят специальную подставку для ног.
— Здравствуйте. Есть жалобы? — Так сразу? Впрочем, я впервые на подобном сеансе. Может, это ваш метод. Я-то не оригинален: мне жена надоела, стерва она. — Правда? — Да. Вот у нас на днях пёсик любимый умер, то есть любил его я, а она даже не всплакнула. Даже вид не сделала, что ей жалко пёсика. — То есть вы хотели, чтобы она притворилась ради вашего эмоционального комфорта, или вы в принципе не удовлетворены уровнем эмпатии, и сейчас особенно остро ощутили кумулированное недовольство? — Доктор, вы очень сложно выражаетесь. Я так устаю на работе… — Работа у вас сидячая? — Да. — Жопа у вас болит? — Я вас не понял. — Я говорю, жопа болит? Я видел вас сзади, когда вы закрывали дверь. Она у вас такая понурая. — Извините, я не знаю, может быть, это ваш метод, но к разговору в подобном духе я не готов. — Вы были готовы к разговору о вашей личной жизни и душевных проблемах, однако противитесь обсуждению жопы. Я уже почти уверен, что дело в ней. — Ради Бога, всё с моей жопой в порядке. Да, как сказал, я много сижу, и иногда она устаёт… — Вот видите. Усталость жопы. Апатия. Крайне тревожный симптом. — Извините, вы это серьёзно вообще? — Поверьте. Всё начинается с жопы. Здесь неуместны ханжество и пренебрежительные усмешки. Мы не привыкли смотреть на жопу заботливо и с уважением, а ведь есть ключевой факт: мать держит младенца на руках, положив ему ладони под голову и под жопу. Этот период формирует в его сознании две равнозначные точки опоры: гарант безопасности, устойчивости и любви. Лишь впоследствии, в период взросления и индивидуации эти точки разделяются, и жопа стыдливо отторгается, подобно юнгианской тени, беря на себя всё срамное и отхожее в метафизическом организме... В результате – внутренний конфликт: врата к неврозу, депрессии, психопатии. Для раздробленного духа любая мелочь становится проблемой. Но если вы решитесь на исцеление, инициируйтесь с физического уровня: держа свою плотскую жопу в тонусе, вы обретёте психическую энергию для приятия стыда, бессилия, чувства вины, отвращения – всего, что лишает вас воли к преодолению! ...Данная практика согласуется и с такой тривиальной мыслью, что жизнь — это движение, бег, охота, игра, танец, достижение и развитие. Подумайте... — Доктор, да я прямо сейчас хочу бежать! Я так воодушевлён! Вы удивительный психолог! — Ну что вы) Я – проктолог, а психолог – он выше этажом)
Хатуль мадан Речь о тех временах, когда русскоговорящих интервьюеров в израильских военкоматах еще не было, а русские призывники уже были. Из-за того, что они в большинстве своем плохо владели ивритом, девочки-интервьюеры часто посылали их на проверку к так называемым «офицерам душевного здоровья» (по специальности — психологам или социальным работникам), чтобы те на всякий случай проверяли, все ли в порядке у неразговорчивого призывника. Кстати, офицер душевного здоровья — «кцин бриют нефеш» — сокращенно на иврите называется «кабан». Хотя к его профессиональным качествам это, конечно же, отношения не имеет. Офицер душевного здоровья в военкомате обычно проводит стандартные тесты — «нарисуй человека, нарисуй дерево, нарисуй дом». По этим тестам можно с легкостью исследовать внутренний мир будущего военнослужащего. В них ведь что хорошо — они универсальные и не зависят от знания языка. Уж дом-то все способны нарисовать. И вот к одному офицеру прислали очередного русского мальчика, плохо говорящего на иврите. Офицер душевного здоровья поздоровался с ним, придвинул лист бумаги и попросил нарисовать дерево. Русский мальчик плохо рисовал, зато был начитанным. Он решил скомпенсировать недостаток художественных способностей количеством деталей. Поэтому изобразил дуб, на дубе — цепь, а на цепи — кота. Понятно, да? Офицер душевного здоровья придвинул лист к себе. На листе была изображена козявка, не очень ловко повесившаяся на ветке. В качестве веревки козявка использовала цепочку. — Это что? — ласково спросил кабан. Русский мальчик напрягся и стал переводить. Кот на иврите — «хатуль». «Ученый» — мадан, с русским акцентом — «мадан». Мальчик не знал, что в данном случае слово «ученый» звучало бы иначе — кот не является служащим академии наук, а просто много знает, то есть слово нужно другое. Но другое не получилось. Мальчик почесал в затылке и ответил на вопрос офицера: — Хатуль мадан. Офицер был израильтянином. Поэтому приведенное словосочетание значило для него что-то вроде «кот, занимающийся научной деятельностью». Хатуль мадан. Почему козявка, повесившаяся на дереве, занимается научной деятельностью, и в чем заключается эта научная деятельность, офицер понять не мог. — А что он делает? — напряженно спросил офицер. (Изображение самоубийства в проективном тесте вообще очень плохой признак). — А это смотря когда, — обрадовался мальчик возможности блеснуть интеллектом. — Вот если идет вот сюда (от козявки в правую сторону возникла стрелочка), то поет песни. А если сюда (стрелочка последовала налево), то рассказывает сказки. — Кому? — прослезился кабан. Мальчик постарался и вспомнил: — Сам себе. На сказках, которые рассказывает сама себе повешенная козявка, офицер душевного здоровья почувствовал себя нездоровым. Он назначил с мальчиком еще одно интервью и отпустил его домой. Картинка с дубом осталась на столе. Когда мальчик ушел, кабан позвал к себе секретаршу — ему хотелось свежего взгляда на ситуацию. Секретарша офицера душевного здоровья была умная адекватная девочка. Но она тоже недавно приехала из России. Босс показал ей картинку. Девочка увидела на картинке дерево с резными листьями и животное типа кошка, идущее по цепи. — Как ты думаешь, это что? — спросил офицер. — Хатуль мадан, — ответила секретарша. Спешно выставив девочку и выпив холодной воды, кабан позвонил на соседний этаж, где работала его молодая коллега. Попросил спуститься проконсультировать сложный случай. — Вот, — вздохнул усталый профессионал. — Я тебя давно знаю, ты нормальный человек. Объясни мне пожалуйста, что здесь изображено? Проблема в том, что коллега тоже была из России… Но тут уже кабан решил не отступать. — Почему? — тихо, но страстно спросил он свою коллегу. — ПОЧЕМУ вот это — хатуль мадан? — Так это же очевидно! — коллега ткнула пальцем в рисунок. — Видишь эти стрелочки? Они означают, что, когда хатуль идет направо, он поет. А когда налево… Не могу сказать, сошел ли с ума армейский психолог и какой диагноз поставили мальчику. Но сегодня уже почти все офицеры душевного здоровья знают: если призывник на тесте рисует дубы с животными на цепочках, значит, он из России. Там, говорят, все образованные. Даже кошки.