Любимые стихи

Опять же, мог пропустить, но как его до этого времени не выложили - ума не приложу.


Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи,
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь,—
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку
Ты пройдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер…»
Я отвечу: «Добрый вечер, miss».

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, —
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

Сергей Есенин. 4 декабря 1925

 

Вы как всегда проницательны. Очень большая гамма эмоций возникает после их прочтения =)
Про "Черного человека" - Я один - И разбитое зеркало... Даааа, признаюсь честно, не помнил я его. В школе учительница рекомендовала, но я, по малости (тогдашней) лет, прочитал и забыл. Сейчас перечитал. Очень хорошее. И, раз его тут никто не выкладывал, Вы возьмите и выложите=))) Тема смерти часто проскальзывает в поэзии в Серебряного века, да и вообще, Смерть и Жизнь неотделимые вещи, абсолютно естественные явления, так что жду стихов из "вашего избранного". Думаю и другим будет очень интересно.

 

ЛЕТАРГИЯ

В детстве быль мне бабка рассказала
Об ожившей девушке в гробу,
Как она металась и рыдала,
Проклиная страшную судьбу,
Как, услышав неземные звуки,
Сняв с усопшей тяжкий гнет земли,
Выраженье небывалой муки
Люди на лице ее прочли.
И в жару, подняв глаза сухие,
Мать свою я трепетно просил,
Чтоб меня, спася от летаргии,
Двадцать дней никто не хоронил.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мы любовь свою сгубили сами,
При смерти она, из ночи в ночь
Просит пересохшими губами
Ей помочь. А чем нам ей помочь?
Завтра отлетит от губ дыханье,
А потом, осенним мокрым днем,
Горсть земли ей бросив на прощанье,
Крест на ней поставим и уйдем.
Ну, а вдруг она, не как другие,
Нас навеки бросить не смогла,
Вдруг ее не смерть, а летаргия
В мертвый мир обманом увела?
Мы уже готовим оправданья,
Суетные круглые слова,
А она еще в жару страданья
Что-то шепчет нам, полужива.
Слушай же ее, пока не поздно,
Слышишь ты, как хочет она жить,
Как нас молит - трепетно и грозно -
Двадцать дней ее не хоронить!

К. Симонов

 

Я ОЧЕНЬ ТОСКУЮ
Я очень тоскую,
Я б выискать рад
Другую такую,
Чем ехать назад.

Но где же мне руки
Такие же взять,
Чтоб так же в разлуке
Без них тосковать?

Где с тою же злостью
Найти мне глаза,
Чтоб редкою гостьей
Была в них слеза?

Чтоб так же смеялся
И пел ее рот,
Чтоб век я боялся,
Что вновь не придет.

Где взять мне такую,
Чтоб все ей простить,
Чтоб жить с ней, рискуя
Недолго прожить?

Чтоб с каждым рассветом,
Вставая без сна,
Таким же отпетым
Бывать, как она.

Чтоб, встретясь с ней взглядом
В бессонной тиши,
Любить в ней две рядом
Живущих души.

Не знать, что стрясется
С утра до темна,
Какой обернется
Душою она.

Я, с нею измучась,
Не зная, как жить,
Хотел свою участь
С другой облегчить.

Но чтобы другою
Ее заменить,
Вновь точно такою
Должна она быть,

А злой и бесценной,
Проклятой,— такой
Нет в целой вселенной
Второй под рукой.
К. Симонов

 

ЛИЛИЧКА!
Вместо письма
Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
В, Маяковский

Спойлер: ЛИЛИЧКА!

 

"и курок не смогу над виском нажать." Да, опасно, видимо, про себя подобное писать...

 

Очень понравилось. Все точно подмечено... Раньше мне этот стих не попадался. Спасибо. Буду перечитывать, когда семейные "терки" возникают. Правда, теперь они все реже и реже...

 

ВСЕ ЖИВОЕ ОСОБОЮ МЕТОЮ

Все живое особой метой
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор.
Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.
И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
«Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет".
И теперь вот, когда простыла
Этих дней кипятковая вязь,
Беспокойная, дерзкая сила
На поэмы мои пролилась.
Золотая, словесная груда,
И над каждой строкой без конца
Отражается прежняя удаль
Забияки и сорванца.
Как тогда, я отважный и гордый,
Только новью мой брызжет шаг...
Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа.
И уже говорю я не маме,
А в чужой и хохочущий сброд:
«Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет!"
С.Есенин

 

С чего тебе стало угодно
Меня попросить у судьбы?
Как трудно любить сумасбродных!
Как трудно неверных любить!

Такую не хочется в жены.
Да впрочем, не нужно и так.
Как трудно любить обожженных
В истрепанных грязных бинтах.

И, вздох прерывая глубокий,
Меня от себя оторви.
Как трудно любить одиноких,
Забывших давно о любви...

 

Надолго затянувшийся
ночной кошмар

Каждую ночь мне снится
Этот проклятый сон.
Не тереби страницу –
Пусть оживает он.
Перекрестись скорее –
Мысли пока чисты.
Все в этом сне звереют,
И озвереешь ты.
Впрочем… тебя не будет.
Эта страна – моя.
Знаешь, там просто люди.
Люди вообще. И я.
Там носятся волчьи стаи
И змеи вьются клубком,
И люди вокруг – летают,
Одна только я – пешком.
Меня не пустили в небо.
Сказали – своих не счесть.
И нет для двуногих хлеба.
А для крылатых – есть.
Еще там раздали клетки,
Кто круче – тем на дубах.
А те, что не спят на ветках,
Тем велено спать в гробах.
И я все хожу, не зная,
Где можно найти приют,
А если чуть-чуть взлетаю,
То сверху, конечно, бьют.
А здесь и волкам-то тесно,
И змеи – друг друга злей.
И нет мне, выходит, места
Ни в небе, ни на земле.
А мне заявляют строго,
Что нечего клясть судьбу:
«Раз ты родилась двуногой –
Ты будешь лежать в гробу!»
И я бегу, спотыкаясь,
Мне в спину кричат: «Назад!»
Удар – и я просыпаюсь.
И открываю глаза.
Вздохнув, озираюсь слепо,
Слушаю тишину.
Ведь не пустили в небо
Только меня одну!
Но слышится крыльев шелест
И будто бы птичий гам…
Я вскакиваю с постели,
Бросаюсь к окну, а там…
Люди летят как птицы,
Трели льют в унисон…
Думала, это снится,
А это совсем не сон!
Он обернулся былью,
И я хватаю ружье:
Перестреляю крылья,
И небо будет – мое!
Только в ответ на выстрел
Ударили клювом в лоб
И аккуратно-быстро
Упаковали в гроб.
Да так, что ни шелохнуться,
Ни даже открыть глаза.
И больше нельзя проснуться –
Проснуться уже нельзя!
Кошмар, только он не снится –
Мне больно, и кровь на лбу.
Переверни страницу,
Оставив меня в гробу.
Крылатые, вы – не боги!
Известно мне наперед –
Однажды придет двуногий.
Такой же, как я придет!
Он принесет мне хлеба,
Прогонит вас – без ружья!
И станет свободным небо,
И стану свободной – я!
И пусть мотыльки кружатся,
И птицы летают – пусть.
Мне только бы продержаться.
Я знаю, что продержусь.

 

Незамысловатое и "самиздатовское" стихотворение, но на меня в мою эмоциональную юность оно произвело очень сильное впечатление - до сих пор одно из немногих, которые я помню наизусть вот уже 8 лет.

Закутавшись в старый изодранный плед,
Сижу у камина и чувствую холод.
Так трудно понять, что тебя уже нет,
Когда твоя тень тихо плачет на шторах.

И мягкие руки скользят по лицу,
И голос звучит, оседая на стенах…
Ты знаешь… Я тоже сегодня уйду,
Ножом написав твое имя на венах.

Автор, в общем понимании, - неизвестен. Это просто некий пользователь сайта nnm, который раньше выкладывал там стихи собственного сочинения. Другие его работы можно почитать вот здесь: Скрытая ссылка (вперемешку с другими посторонними новостями). Но они, правда, все примерно в одном и том же стиле - только темами отличаются.

 

<joke>Может быть кто-то уже оставлял такую ссылку здесь: Скрытая ссылка - вот так компьютеры сочиняют стихи. )

 

Сон

Застонал я от сна дурного
И проснулся, тяжко скорбя;
Снилось мне — ты любишь другого
И что он обидел тебя.

Я бежал от моей постели,
Как убийца от плахи своей,
И смотрел, как тускло блестели
Фонари глазами зверей.

Ах, наверно, таким бездомным
Не блуждал ни один человек
В эту ночь по улицам темным,
Как по руслам высохших рек.

Вот стою перед дверью твоею,
Не дано мне иного пути,
Хоть и знаю, что не посмею
Никогда в эту дверь войти.

Он обидел тебя, я знаю,
Хоть и было это лишь сном,
Но я все-таки умираю
Пред твоим закрытым окном.

Н. Гумилев

 

Не уходи смиренно, в сумрак вечной тьмы,
Пусть тлеет бесконечность в яростном закате.
Пылает гнев на то, как гаснет смертный мир,
Пусть мудрецы твердят, что прав лишь тьмы покой.
И не разжечь уж тлеющий костёр.
Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы,
Пылает гнев на то, как гаснет смертный мир.

Интерстеллар​

 

Ханс Ляйп "Песня молодого солдата на посту",1915г.
Перевод И. Бродского
Лили Марлен

Возле казармы, в свете фонаря
кружатся попарно листья сентября,
Ах, как давно у этих стен
я сам стоял,
стоял и ждал
тебя, Лили Марлен,
тебя, Лили Марлен.

Если в окопах от страха не умру,
если мне снайпер не сделает дыру,
если я сам не сдамся в плен,
то будем вновь
крутить любовь
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.

Лупят ураганным, Боже помоги,
я отдам Иванам шлем и сапоги,
лишь бы разрешили мне взамен
под фонарем
стоять вдвоем
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.

Есть ли что банальней смерти на войне
и сентиментальней встречи при луне,
есть ли что круглей твоих колен,
колен твоих,
Ich liebe dich,
моя Лили Марлен,
моя Лили Марлен.

Кончатся снаряды, кончится война,
возле ограды, в сумерках одна,
будешь ты стоять у этих стен,
во мгле стоять,
стоять и ждать
меня, Лили Марлен,
меня, Лили Марлен.

 

Новелла Матвеева
Любви моей ты боялся зря

Любви моей ты боялся зря -
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
А если ты уходил к другой
Или просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.
Когда же наш мимолетный гость
Ты умчался, новой любви ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.

Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме событье - страшнее нет -
Из стенки вынули гвоздь.
Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет.
Мне было довольно того, что от гвоздя
Остался маленький след.
Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.

Любви моей ты боялся зря-
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь.
А что я с этого буду иметь -
Того тебе не понять.

 

I'm a Fool to Love You

I'm a fool to want you
I'm a fool to want you
To want a love that can't be true
A love that's there for others too
I'm a fool to hold you
Such a fool to hold you
To seek a kiss not mine alone
To share a kiss that devil has known

Time and time again
I said I'd leave you
Time and time again I went away
But then would come the time
When I would need you
And once again these words I had to say
Take me back, I love you
Pity me, I need you
I know it's wrong, it must be wrong,
But right or wrong
I can't get along without you