Парадоксы в психоанализе [Надежда Майн, Андрей Россохин и др.]

Парадоксы в психоанализе
Надежда Майн, Андрей Россохин, Татьяна Станкевич, Аурелия Коротецкая, Лариса Фусу




Приглашаем Вас принять участие в
Седьмой клинико — теоретической Конференции
Московской психоаналитической ассоциации
«Парадоксы в психоанализе».

Ведущая конференции:
Фусу Л.И.

Темы докладов:

• «Психоанализ — теория непонимания?» — Станкевич Т.Л.
• «Парадокс как орудие антисистемы» — Майн Н.В.
• «Парадоксы Винникота» — Коротецкая А.И.
• «Эдиповы парадоксы: яд или лекарство» — Россохин А.В.
• «Парадокс, антиномия или закономерность» — Фусу Л.И.

После каждого основного доклада будут представлены содоклады ассоциированных членов МПА.
Дата проведения: 29 октября, воскресенье, начало в 11.00 мск.

Спойлер: Подробней

В своей знаменитой книге «Я-кожа» Дидье Анзье приводит случай одной пациентки, названной им Ошибочная, на примере которой он описывает «парадоксальный перенос».


Речь шла о женщине, которая на протяжении всего детства сталкивалась с тем, что ей говорили, что всё то, что она ощущает — ошибочно. Маленькой девочкой ее купали первой (у неё был младший брат), и чтобы температура воды для купания брата была нормальной, ее купали чуть ли не в кипятке. Если она жаловалась на то, что вода слишком горячая, ее обзывали лгуньей, если ей становилось плохо, ее обвиняли в притворстве. Ее восприняли всерьёз лишь в день, когда она после ванной потеряла сознание. Другими словами, она начала принимать свои ощущения как ложные, как будто ни тело, ни ее опыт ей не принадлежал. Конечно, такая коммуникация в стиле double bind может привести к первертному мышлению, к тому что мы встречаем в пограничных и психотический случаях.


Занимаясь в основном психозами, Поль Ракамье обращает внимание на парадоксальность, как на логику выживаемости. И указывает нам на то, что в парадоксальном мышлении, когда идёт речь о его принадлежности к мышлению психотическому, мы находим, если можно так сказать, «парадокс смерти», ту форму мышления, которая создаёт невиданно прочную связь между двумя противоречиями, но не для того, чтобы его, мышление, обогатить, а чтобы избегать с помощью этого «трюка» саму необходимость мыслить.

Парадоксальное мышление становится видом не-мышления, утрачивая подход к творческому аспекту человеческой мысли, замыкая ее, и мы имеем дело с мыслительным аппаратом, основной целью которого становится — не мыслить. Потому что то, с чем он столкнулся — немыслимое, непостижимое.


Давая определение «парадоксу», Ракамье говорит, что это «психическое образование, неразрывно связывающее между собой и непрерывно отсылающее одно к другому два предположения или наложения, которые несовместимы, но тем не менее не противопоставлены». Наверное можно сказать, что ничто на него не похоже. Потому что объединяя категорически противоположные термины, парадокс не вводит их оппозицию, их несовместимость парадокс не противопоставляет. Похоже, что парадокс становится решением для организации неразрешимого. И, возможно, лишь парадоксом можно объяснить саму организацию психики, которая переполнена парадоксальными явлениями. Бессознательное есть и его в тоже время нет у субъекта, он о нем не ведает; объект «призывает» влечение и одновременно лишь влечение делает объект объектом; Я руководствуется принципом реальности, оставаясь в большей части своей бессознательным и многое другое, о чем нам предстоит услышать на Конференции «Парадоксы в психоанализе». И нам остаётся лишь вслед за Нильсом Бором, который указал на парадокс в устройствe физического мира повторять:
«Как здорово, что мы столкнулись с парадоксом.
Теперь появилась надежда на развитие.»

Скрытая ссылка